Сказка о мыльном пузыре

Жил был мыльный пузырь. Он летел по миру, отражая в себе все, что видел вокруг. В нем мерцали ночные огни городов, солнечные блики, краски зеленой листвы и белизна снегов. Он летел и не знал, куда и зачем, ему просто нравилось быть.

Но однажды движение его прервалось, и он зацепился за ветки, и как любому добропорядочному пузырю, ему нужно было лопнуть и исчезнуть. Но настолько сильно было в нем все то, что он видел, настолько любил он жить, что все в нем замерло, и крепко накрепко засел он на той ветке. Шло время, снега сменялись дождями, дожди палящим солнцем. Они лишь изредка пробуждали в нем былой азарт и свет в его душе. Жизнь начала казаться ему странной сухой и безвкусной. Другие советовали ему, как быть дальше, но для него все это были лишь слова, слова лишенные смысла, ибо свой собственный смысл он утратил вместе с движением.
Но даже самый великий потоп – это капли воды, той же воды, что росой скапливается на крохотном лепестке сирени. И может от того в нем не угасала вера, что было еще в нем самом это движение, хотя связан он был по всем своим сторонам.

Однажды пришла к нему мысль, совсем не такая, которая дымкой проноситься перед взглядом и исчезает в дали. Та мысль была подобна всполоху костра, что светом и теплом озаряет путь, она пробилась сквозь него силами самой жизни. «Если я стал слишком мал и потому так крепко схватили меня эти жесткие ветки, если я буду больше, я смогу разжать эти тиски и освободиться», – подумал он. Тогда он начал расти. Но попытки оттолкнуть ветки от себя, чтобы расшириться вдаль истощали его, и все силы уходили на борьбу. Тогда он снова отчаялся. «Не смогу»… — отозвалось в нем.

Наступил новый день и оттаявшая весна распустила свои мокрые руки, разливая по дорогам и домам слякотную грязь. Все наполнилось влагой, и прекрасные снежные сугробы начали исчезать в грязи. «Как жаль, эти славные воздушные снежинки, они были так прекрасны, когда кружили передо мной», — подумал он. Снег таял, и все наполнялось мутной водой, казалось, ей не будет конца. Но все проходит и земля, поглотив темные воды, принялась взращивать зеленые шапки растений и цветов. «Возможно, в этом есть смысл», — подумал он, — может и я смогу так!» Тогда он начал шириться во все стороны, поглощая в себя все колючие и цепкие ветки, что были его тюрьмой долгое время, это оказалось куда легче и проще, чем попытка оттолкнуть их . Так длилось недолго, только успели завязаться листья, как он уже охватил всю шапку могучей кроны кустарника. Величественно и смешно покачивался он на ветру, весь заполненный ветками. Постепенно он так расширился, что ветки уже были где-то внизу и, казалось, что он сам вцепился за них.

Пришел летний озорной ветер, встретив его, он подхватил и унес его вверх, только маленький пяточек кустарника виднелся внизу. «Раньше я был свободен, но мир внизу никогда не касался меня, я был лишь его зеркалом, — сказал он, — но потом всё изменилось и оказалось, что мир так же полон совсем не теми чувствами, что радуют душу и взгляд. Я не смог избавиться от них, как не старался, только поглотив их до конца, они покинули меня». Так долго летел он в размышлениях. Зеленые поляны проносились под ним как облака, легкие и полные цвета. Вдруг он остановился, и ветер улетел прочь. Мягко и плавно спустился он на зеленый берег. Никогда еще так близко не видел он земной жизни. Как только коснулся он земли, многочисленные жители нижнего мира встрепенулись и двинулись к нему навстречу. Крохотные лапки и крылышки скользили по поверхности его блестящего упругого тела, кто-то даже силился укусить путешественника, но только мокрый и скользкий «хлип» слышался в ответ. «Здесь не так уж и плохо», — подумал он, смеясь от щекотки, что бежала по его круглому телу. И он продолжил свой путь, блистая на солнце как грань хрусталя.

Маргарита Л.